Юрий Стоянов: «Расплатился я по полной программе!»
Мистер улыбка, мистер шарм. Легкий, воздушный, безумно обаятельный. Шутит - обсмеешься, рассказывает - заслушаешься. Кажется, не жизнь у него, а малина.
Везунчик, любимец фортуны? Как бы не так. К своей беззаботной улыбке Стоянов продирался сквозь годы отчаяния, разочарования и несбывшихся надежд.
— Юрий, сейчас без улыбки вас представить сложно. Однако на студенческих фотографиях вы такой серьезный, одухотворенный. На лбу большими буквами написано: «АРТИСТ».
— Вообще об этом не думал никогда… Хотя недавно слышал, что Витя Сухоруков, мой однокурсник, рассказывал обо мне. Интересно же, каким ты выглядел со стороны. И Витя говорит: такой уверенный в себе… Не очень свойственная мне штука. Значит, какое-то количество энергии уходило у меня на то, чтобы производить это впечатление, потому что я — неуверенный в себе человек. Дальше — очень красиво одетый, ну это Одесса, понятно, длинноволосый, с гитарой.…
— Такой немножечко щеголеватый типчик вырисовывается.
— Абсолютно. Не немножечко, а множечко… И абсолютно, говорит, понятно было, что этот парень поступит. Вне всяких сомнений. Это совершенно противоречит тому, каким я себя вспоминаю в те годы. И вот я поступил — такой, значит, красавец с гитарой и длинными волосами. И вот я начинаю учиться профессии. У великого педагога, просто фантастического — Всеволода Остальского. И чего-то все не идет. И зажим есть, и какая-то стеснительность, и неподготовленность к публичности, к тому, что ты на сцене и на тебя смотрят… А чего ж ты пошел в артисты? Ты стесняешься собачек играть, кошечек? Не нравится тебе ниточку воображаемую в воображаемую иголочку вставлять?.. В общем, испытывал чувство неловкости от самого себя. Пока потихоньку-потихоньку мы не стали подходить все ближе к текстам, к драматургии. И вдруг я очень серьезно выбрал отрывок из «Двенадцатой ночи» и играл Мальволио. А это смешной и очень некрасивый персонаж. Мне говорят: ты чего, больной? Ты соображаешь, это же характерная роль, комедийная! То есть не вязалось это с их представлениями обо мне, о внешности моей... А я еще придумал, что у Мальволио есть маленький щенок. Собаку подобрал на улице, дворнягу, и у нас была такая фишка: я будто бы начинал плакать, а она слизывала у меня воображаемые слезы. И вот мой выход. Мне на дорожку было сказано: «Ну, Юрику пипец!» Я играю. И вдруг в зале начинают смеяться. Я не понимаю почему, я очень серьезно это делаю. Но смех. Дальше — больше. Потом начинаю как бы плакать, собака стала слизывать у меня эти слезы. Зал затих. И в эту секунду я вдруг заплакал по-настоящему… Это был один из лучших отрывков на том показе. И тогда мой педагог сказал: «Юра, причина всей твоей неопределенности — жуткое несоответствие внешности тому, что на самом деле ты должен играть. Тебе будет не просто тяжело в театре, ты даже не представляешь, как страшно тяжело тебе будет. Потому что так много обстоятельств должно совпасть, чтобы тебе стало комфортно. И чтобы люди увидели, что на самом-то деле ты характерный артист». Я очень удивился. Но он как в воду глядел.
«У МЕНЯ НИГДЕ БЫ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ»
— И тем не менее вы выбрали самый сложный вариант, пошли в БДТ.
— А вы не представляете, что эта аббревиатура тогда значила. В 1978 году человек, которого пригласили в БДТ! Это невероятно! Я не знаю, с чем это можно сравнить. Разве что вы студент 4-го курса и вас на главную роль пригласил Спилберг… Мое самолюбие выбрало этот театр, а не мозги. Но знаете, что еще я вам скажу. По-честному, если пошел бы я в любой другой театр, у меня и там бы ничего не получилось. Правда состоит в том, что не получилось у меня не в БДТ, а нигде бы не получилось. Я боюсь себе в этом признаться, это очень невыгодно мне.
— И наступило разочарование: дескать, я, такой талантливый и красивый, и вдруг?..
— Слушайте, я, такой талантливый, один год работаю всего в театре — и уже у меня главная роль. Не скажу, что сверхудачная, но тем не менее. И тут меня забирают в армию. Человека, у которого уже есть ребенок, которому 21 год и который только начинает свою карьеру. Вот это я вам скажу! Я одну ночку как вспомню в этой армии! Уж не буду описывать тот день в школе сержантов. Когда нас перепутали, и мы с моим однокурсником попали не в ту учебку, где ты формально две недели находишься и потом приезжаешь в центр города и служишь в ансамбле песни и пляски Ленинградского военного округа. А нас отправили под Ленинград в закрытом автобусе. А мы в костюмах, два дурака. Потому что нам директор сказал: вы там распишетесь — и обратно в театр на репетицию, я обо всем договорился. Вот мы и расписались… Какая репетиция! Домой даже не дали позвонить, сказать: я не приду сегодня вечером, меня не будет. И тем же вечером нам показали, кто здесь чмо. А еще кто здесь вдвойне чмо, потому что оно еще и с высшим образованием. И втройне, потому что в костюме с галстуком в армию пришло. А потом под утро нам дали газетную стопку и сказали, что только из белых полосочек, из краев надо нарезать бумагу и ею заклеить окна во всей казарме. Я так повернулся к своему однокурснику, и он мне сказал: «И вот так, Юрочек, еще знаешь сколько? Один год и шесть месяцев». Хорошо, что нормальная психика была. А так бы суицид сразу.
У Елены две старшие дочери от предыдущего брака
«ЭТО БЫЛ ОГРОМНЫЙ МОЙ КРЕСТ»
— Вы довольно рано стали отцом…
— Первый сын у меня родился в 1978-м, а второй — в 1980-м.
— Ну и как ощущения? Тяжело было?
— Я бы так сказал: к сожалению, не тяжело… Вы что имеете в виду? Тяжело физически? Бегать на молочную кухню, не спать ночами? Это забывается…
— Судя по тому, что семья распалась, это, наверное, совсем другая история.
— Другая абсолютно. Вы знаете, мы ведь тогда все, в отличие от нынешних ребят, учились и жили в огромной степени благодаря родителям. Ну как можно было выжить на стипендию? А подрабатывать на нашем курсе было немыслимо, даже самые бедные ребята не могли себе этого позволить, потому что тогда все, конец обучению. И все мы жили за счет этих посылок, за счет этих банок, за счет ящиков, которые передавались поездами со всей страны. Да и когда поступали в театр — ну разве будешь жить на 99 рублей?.. Вообще в этом есть некая инфантильность. И эти женитьбы, эти свадьбы за счет мамы и папы.
— Хотите сказать, вас несло по жизни — и занесло?
— Да. Вот понравилась девочка, влюбился — давай поженимся.
— Многие актеры, перечисляя свои браки, говорят: ну этот не в счет, этот студенческий. Тоже так скажете?
— Я не имею права так сказать, потому что родились дети. Но, знаете, я вам так скажу: это был огромный мой крест, большая беда — все то, что произошло дальше. А я ушел из семьи, оставив двух маленьких детей. И что бы сейчас ни рассказывал, как бы ни оправдывался — это все разговоры в пользу бедных. Там было очень много тяжелого во всей этой истории. И расплатился я по полной программе. С большими последствиями… Тем ценнее все, что есть сейчас.
— Сейчас у вас есть все. Вы народный артист... Уж не знаю, насколько это важно для вас.
— Что было приятного во всей этой истории, это то, что мы с Ильей Олейниковым получили народных артистов, минуя заслуженных, у нас вообще не было званий никаких. Это крайне редкий прецедент. Тогда Волошин был главой администрации президента, он подписал этот указ. И, насколько я знаю, когда ему вернули бумаги, сказали: тут нарушается положение очень важное, он ответил: «Как это связано? Мы просто приводим в соответствие реальное положение вещей».
— Так важно это было?
— Для Ильи это было очень важно, а мне — очень приятно.
— В 2000-м вы женились на Лене, вашей нынешней супруге. Шаг серьезный?
— Для меня он был абсолютно естественный. Единственное, как это ни сентиментально звучит, я безумно жалею, что этого не произошло раньше. Вот именно с этой женщиной как бы мне хотелось году в 1981-м встретиться.
— Дочь Катя родилась, когда вам было уже 46. Наверное, только тогда и оценили отцовство?
— Конечно. Вообще папа и дочь — это всегда особые отношения. У меня есть знакомая одна, которая уже десятый год пытается привести в свой дом жениха. Ей уже 30, а папа всякий раз выскакивает с ружьем.
— С вами сейчас схожая история?
— Вы знаете, там же происходит метаморфоза некая. Вот он стоит молодой перед тобой. И ты думаешь: а вдруг это я? Вдруг он такой, как я? И что же хорошего-то, если к моей дочери придет такой вот Юра Стоянов 20-летний. Я же его биографию-то, этого Юры Стоянова, знаю…
Ксения Позднякова.
Фото: PERSONA STARS,
из архива Ю. Стоянова.
Больше эксклюзивных новостей на нашем канале в Телеграм
Источник: mirnov.ru
